Что сулит Казахстану углубление сотрудничества с Китаем и Европой?

Окно в Европу

В условиях экономической турбулентности стоит учитывать гибридный характер процессов региональной интеграции, считает политолог Эдуард Полетаев.

«К примеру, когда функционировал Таможенный союз и создавался ЕАЭС, была озвучена идея создания экономического пояса Нового Шелкового пути – торгового коридора для прямых поставок товаров. Сегодня же политики и эксперты рассуждают о сопряжении этих двух проектов. В 2015 году на крупнейших площадках речь также шла о взаимодействии ЕАЭС с Европейским союзом, БРИКС, АТЭС (Азиатско-Тихоокеанское экономическое сотрудничество). Недавно президент Казахстана Нурсултан Назарбаев предложил усилить взаимодействие ШОС и ЕАЭС, тем более большая часть стран представлена и в том, и в другом объединении. В определенной степени знаковым в стране также считают подписание соглашения о расширенном партнерстве и сотрудничестве между ЕС и Казахстаном. В то же время в Москве на заседании Высшего евразийского экономического совета Нурсултан Назарбаев говорил, что надо двигать союз дальше, тем более в 2016 году Казахстан будет председательствовать в ЕАЭС», – напомнил политолог.

Он также назвал подписание соглашения с ЕС важным, но не революционным успехом казахстанской дипломатии.

«Кардинальных изменений в отечественной экономике и политике от реализации соглашения ждать не стоит, – пояснил Эдуард Полетаев. – Да, 29 областей сотрудничества, в том числе такие знаковые, как торговля и инвестиции, – это много. Но в Европе никто и не собирался, к примеру, создавать с Казахстаном зону свободной торговли, что было сделано в случае с Украиной (зона начнет работу с 1 января 2016 года). Вот это, кстати, вызвало недовольство России, и озабоченные последствиями страны ЕАЭС решили выработать защитные меры. Кстати, переговоры о новом соглашении Казахстан - ЕС шли довольно долго – четыре года. Что касается ожидаемого облегчения визового режима, то это именно облегчение, а не отмена. Казахстан – не Грузия с Украиной. Это транзитная страна, через которую, по мнению Европы, просачиваются разные проблемы, например, из Афганистана. Скажу так: вероятно, тем, кто часто ездит в Европу, можно будет получить сразу пятилетнюю визу, а тем, кто нечасто или в первый раз, могут упростить условия примерно на уровне визовых требований Болгарии, входящей в ЕС, но не в Шенгенскую зону. Что бы ни говорили европейские дипломаты о приоритете для них Казахстана в Центральной Азии, ментально для них страна продолжает оставаться «станом».

Среди явных плюсов нового соглашения – возможность привлечения дополнительных европейских инвестиций, отметил политолог. Что как раз кстати, учитывая, что наша республика проводит работу по увеличению своей инвестиционной привлекательности. При этом соглашение с Евросоюзом не противоречит участию Казахстана в ЕАЭС, подчеркнул Полетаев, и наша страна ни в коем разе не собирается противопоставлять два объединения.

В свою очередь, главный научный сотрудник Центра военно-стратегических исследований Андрей Хан, говоря об экономических трудностях, которые переживают сейчас все страны союза, заметил, что не все партнеры по ЕАЭС придерживаются такой же стойкой принципиальной позиции.

«Армения при ощущении неудач в этом году решила возобновить переговоры с Европейской комиссией по соглашению о зоне свободной торговли с ЕС. А это, как мы все помним, то, с чего начались проблемы с Украиной. На данном примере видно, что сколько бы мы не говорили о ценностях ЕАЭС, национальные интересы, их еще принято называть узконациональными, превалируют», – констатировал эксперт.  

Калитка для Китая

Сопряжение ЕАЭС с транспортным коридором из Китая выгодно для всех сторон, уверен директор Института международного и регионального сотрудничества при Казахстанско-немецком университете Булат Султанов. И у нашей республики в связи с выгодным транзитным положением здесь особый интерес. Правда, экономический кризис вносит свои коррективы, в том числе и в реализацию межгосударственных инфраструктурных проектов.

«Между партнерами не согласованы сроки. Например, в Москве только обсуждается проект международного транспортного коридора «Европа – Западный Китай» (МТК ЕЗК), автодорога протяженностью 8400 километров, которая соединит Россию, Казахстан и КНР. Так вот, Казахстан свой участок дороги уже вытянет в следующем году к российской границе. А по данным Российской Федерации, весь российский участок МТК ЕЗК будет готов в течение 8-10 лет, – рассказал эксперт. – Наша республика стала строить дорогу в соответствии с соглашением от 2008 года, подписанным президентами России и Казахстана. Ожидается, что проект полностью будет реализован в 2022-2025 годах, мы же дорогу к российской границе протянем уже в 2016-м. Данная ситуация еще раз показывает, что в России ситуация резко поменялась и нашла свое яркое выражение на переговорах Путина с Си Цзиньпином 8 мая этого года, когда они решили сопрягать ЕАЭС и экономический пояс Нового Шелкового пути».

Булат Султанов также акцентировал внимание на проекте железной дороги от китайского Чунцина до немецкого Дуйсбурга. В китайском городе, который расположен вблизи казахстанской границы, собирают ноутбуки и автомобили.

«Китайцам очень выгодно транспортировать свою продукцию контейнерами через Казахстан и далее – до Дуйсбурга. Проблема в том, что обратно приходится везти пустые платформы. Уже пришли к такому варианту, что Чунцину нужен медный концентрат. У нас в Казахстане его много. Поэтому мы можем завозить пшеницу, медь, может, еще и урановую руду», – сказал Султанов.

Между тем главный научный сотрудник Казахстанского института стратегических исследований при президенте РК Леся Каратаева полагает, что поставки зерна в Китай – это также возможность выйти на рынок Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР), который к 2020 году станет крупнейшим потребителем зерновых в мире. Правда, есть и проблемы: в КНР зерно разрешено перевозить только в мешках, у нас же его возят в вагонах. Поэтому для экспорта зерна в Китай и АТР придется внести немало изменений в работу производителей и перевозчиков.

«Что нам может дать Китай? Статистика показывает, что КНР является крупнейшим производителем строительных материалов, в частности цемента. Страна вкладывается в развитие собственной инфраструктуры и способна, что немаловажно, инвестировать в развитие нашей инфраструктуры. В условиях кризиса это очень выгодно. Кроме того, это хорошо сочетается с нашими программами – «Нурлы жол» и т.д., – заметила Леся Каратаева. – Выгоду следует рассматривать не только, да и не столько с точки зрения получения выгод непосредственно от транзита грузов, сколько с точки зрения формируемых возможностей для развития МСБ в Казахстане. Речь идет о том, что вокруг этих транспортных коридоров выстраивается инфраструктура, которая способна подтолкнуть наш малый и средний бизнес, создать для его развития благоприятные условия».

Булат Султанов считает, что Центральная Азия, в том числе Казахстан, для Китая – не тыл, а «золотая калитка». По его мнению, США выталкивают КНР из Азиатско-Тихоокеанской зоны свободной торговли так же, как выталкивают Россию из Трансатлантической ЗСТ с Европой. Поэтому Китай заинтересован в сопряжении своего транспортного коридора с ЕАЭС не только потому, что стране необходим безопасный транзитный путь для экспорта товаров на европейские рынки, но и потому, что «основные ворота» в АТР могут быть перекрыты тем или иным способом. В этом случае Поднебесная может оказаться отрезанной от энергоресурсов, поступающих из данного региона.  

«Центральная Азия – это сейчас линия, может, даже дорога жизни, а в случае возможного ухудшения ситуации она станет ниточкой, которая проходит через союзные в рамках ШОС государства. Наш регион для Китая – один из источников сырьевых поступлений, одна из дорог выхода Китая в большой свет – на Ближний, Средний Восток и дальше в Европу. Такую заинтересованность Китая надо понимать. Если он хочет, чтобы Центральной Азии не грозила дестабилизация, то будет заинтересован в социально-экономическом развитии региона. Поэтому КНР собирается создавать здесь промышленные предприятия, чтобы градус социальной напряженности наподобие оранжевых революций, которые произошли в Северной Африке, не поднялся в нашем регионе. И Казахстану глупо было бы этим не воспользоваться», – заключил глава Института международного и регионального сотрудничества.

Юлия Мамырбаева