Как блогер Шолпан Али собирается возвращать Кок-Тобе государству

Инцидент в ресторане «Абай» на горе Кок-Тобе в Алматы с участием семьи известного казахстанского блогера Шолпан Али получил широкий резонанс в социальных сетях. В конфликт втянулись тысячи людей из Казахстана и ближнего зарубежья. Острые на язык пользователи уже назвали ситуацию «Войной блогеров», а кто-то увидел в этом тщательно разыгранную комбинацию по отъему Кок-Тобе у арендаторов и окрестил происходящее «Битвой за Гору». Total.kz поговорил с главной героиней ресторанной эпопеи — Шолпан Али.

«Милана Зур должна ответить за «мамбетов»

ТОТАЛ: Шолпан, вы писали, что будете разбираться с администрацией Кок-Тобе в судебном порядке. На кого вы собираетесь подавать или уже подали судебный иск по инциденту на Кок-Тобе и его последствиям?

АЛИ: Наша семья собирается подать в суд на сотрудников работников ресторана «Абай» за клевету. По фактам дачи ложных показаний полиции, что я нецензурно выражалась и дебоширила (интересна сама терминология); по факту клеветы, что мы не оплатили счет, который на самом деле нам отказались выдавать, и мы были вынуждены оставить деньги на барной стойке при свидетелях; по факту защиты чести и достоинства, потому что никто из нас не рвался на территорию вип-зоны, как утверждают сотрудники ресторана, и уж тем более не «заглядывал випам в тарелки». Кроме того, мы намерены обратиться в правоохранительные органы в связи с публичными оскорблениями со стороны директора Кок-Тобе Миланы Зур, которые она высказала в соцсетях мне лично и другим людям. Я приведу дословные цитаты – «Еще один мамбет? Кажется, вас так называют в вашей стране», «необразованные», «колхозники» и т.д.

ТОТАЛ: В чем конкретно, по вашему мнению, были ущемлены права вашей семьи и лично вас в ресторане «Абай»? Некоторые свидетели инцидента утверждают, что именно вы разговаривали на повышенных тонах с персоналом и всячески провоцировали конфликт.

АЛИ: Нас попросили в прямом смысле убраться из заведения, забрав своего ребенка, только на том основании, что наша трехлетняя дочь вышла на общую летнюю террасу, а следом за ней вышел мой муж. Она даже не шла в сторону вип-зоны, которая, к слову, ничем не была обозначена. Но директором парка Кок-Тобе Миланой Зур нам было заявлено: «Здесь вип-зона, забирайте ребенка и валите отсюда». Наш столик располагался у двери с выходом на террасу, так называемая «вип-зона» при этом располагалась метрах в 15 и, повторюсь, никак не была ограждена. Позже, в ожидании полиции, мы хотели заказать картофель фри дочери, которая была голодна, на что получили грубый отказ, хотя сотрудники знали, что в ресторане «Абай» мы остаемся вынужденно. Я была возмущена и требовала, чтобы к нам вышли люди из руководства ресторана, на тот момент мы не верили, что Милана Зур действительно является директором всего парка Кок-Тобе, и только позже мне стала понятна позиция всех сотрудников ресторана, которые стали говорить, что не знают, кто эта женщина, и отказывались пригласить вышестоящих менеджеров. Более вышестоящих попросту нет. Все свои просьбы в адрес г-жи Зур представиться, объяснить, на каких основаниях нас выгоняют, и пригласить управляющего директора ресторана я озвучивала спокойно, возможно, повышенным тоном, но не кричала. Более того, при этом я никого не оскорбляла, не использовала ненормативную лексику, что подтверждается свидетелем Сауле, выступившей в прямом эфире в «Фейсбуке» по приглашению Дениса Кривошеева 13 марта.

Причем тут президент?

ТОТАЛ: Вы сказали, что это ваше частное дело и оно не касается других блогеров. Почему тогда вы выложили материалы в социальные сети, распространили субъективную информацию и спровоцировали информационную волну?

АЛИ: Все мои дела, безусловно, личные, как и элементарное право делиться чем угодно (законным, разумеется) на своей личной странице в соцсетях. Меня настолько возмутил этот случай, что я посчитала нужным поделиться этим со своими друзьями. В своем посте я ничего не приукрасила, рассказала всё, как было и как развивалась ситуация. Таков уж механизм работы социальных сетей, что все желающие могут поддержать и распространить пост, что и было сделано очень большим числом людей. Каждому поддержавшему меня в этой ситуации я очень благодарна. У нас формируется гражданское общество, и это радует, люди уже неоднократно объединялись, чтобы решить ту или иную общественную ситуацию. Мнение общественности о публичном месте, коими являются сам парк Кок-Тобе и конкретно ресторан «Абай», имеет право быть. Ведь если учесть, что директор Кок-Тобе Милана Зур находится в подчинении частной компании, взявшей в доверительное управление Кок-Тобе на 50 лет, и что Кок-Тобе не подчиняется ни акимату Алматы, ни Министерству культуры и спорта РК, получается, что мы фактически пришли в гости в частные владения.

Я была возмущена тем, что Кок-Тобе, являющийся национальным достоянием, находится в частных руках, и отныне «хозяин-барин» решает, вправе ли ты посетить, к примеру, ресторан, а то и вовсе всю гору. Кок-Тобе — это туристическая точка, одно из любимых мест отдыха горожан, и компания, которой доверили управлять парком, не должна иметь права выгонять людей, которые приехали не к ним домой, а на природу. Лично мое мнение таково: ресторан «Абай» выигрывает лишь локацией, самым важным условием для успешного ведения бизнеса, никакой заслуги менеджмента в высокой проходимости того же ресторана я не вижу: в какое бы кафе люди ни пошли, они делают кассу управляющей компании. Но, как говорится, при всём богатстве выбора другой альтернативы на Кок-Тобе нет.

И давайте не забывать, что Кок-Тобе был и будет существовать всегда, вне зависимости от управляющих. Это наша земля, наша городская достопримечательность, и я не считаю правильным, что кто-то в частном порядке и откровенно хамски занимается самоуправством, решая, кто может быть обслужен, а кто нет.

ТОТАЛ: Если это ваше частное дело, почему вы публично обратились к президенту с требованием (или просьбой) разобраться в ситуации? Не двойные ли это стандарты?

АЛИ: Я обратилась к президенту РК потому, что он гарант защиты наших конституционных прав. Президент — это работа, и я не понимаю, почему я как гражданин страны, обращаясь к нему, вызвала у вас этим вопрос. В моем конкретном случае — это вынужденная мера, потому что достучаться до частной крупной компании, взявшей в управление весь комплекс, просто невозможно. Никто не имеет возможности повлиять на частный бизнес, и это правильно, но этот случай особенный — речь идёт о Кок-Тобе, о нашей общей достопримечательности. Более того, я обратилась к президенту с просьбой обратить внимание на личность директора Кок-Тобе, которая по своему усмотрению, оказывается, наделена правами выгонять кого вздумается.

Я не считаю, что человек, который публично оскорбил граждан нашей страны, назвав их «мамбетами» и «колхозниками», может спокойно оставаться на своей должности и руководить общественным местом. Милана Зур — наемный менеджер из Москвы, разве не в ее интересах проявлять уважение к жителям Казахстана? Что такого ей сделали люди, поддержавшие меня в этом конфликте, что она обозвала их «мамбетами»? Несдержанность г-жи Зур и ее запоздалые извинения, принесенные людям (и конкретно Дмитрию Куцелю), причем не со своего аккаунта, а с новоиспеченного, вызывают большой вопрос и не освобождают от ответственности за сказанное.

Не понимаю, о каких двойных стандартах может идти речь, стандарт один — уважительное отношение к гражданам страны, независимо от того, разделяют они твое мнение или нет. Особенно, если ты администратор публичного места, каким является Кок-Тобе.

«Никаких личных амбиций не имею»

ТОТАЛ: Какое отношение имеет частный инцидент (пока без правых и виноватых) к вопросу об аренде Кок-Тобе?

АЛИ: Самое прямое. Я уже ответила выше, что компания, взявшая в доверительное управление Кок-Тобе и не посчитавшая нужным уволить Милану Зур, тем самым фактически заявляет ей о своей поддержке, а следовательно, не считает ее действия оскорбительными или неприемлемыми. Выходит, что управляющая компания поддержала право Миланы Зур оскорблять и выгонять посетителей по своему усмотрению. Это ненормально. Потому я считаю, что этот, к слову, не первый громкий инцидент на Кок-Тобе в очередной раз ставит вопрос: справляется ли компания, управляющая Кок-Тобе, со своей работой с точки зрения общества, а не менеджеров?

ТОТАЛ: Недавно вы ударили женщину в другом кафе, о чем сами написали. Вы считаете, что имеете право на рукоприкладство больше, чем другие люди?

 АЛИ: Удар — это громко сказано. Я нанесла ей пощечину за прямое оскорбление в мой адрес в бытовой ситуации. Да, я импульсивный человек и не считаю, что это дает право на рукоприкладство, поэтому факт не отрицала и понесла предусмотренное законом наказание, оплатив штраф. Чтобы избежать кривотолков, объясню: это не судимость, а привлечение к административной ответственности. Вас могут привлечь к такой же за парковку в неположенном месте, за причинение неудобств окружающим.

ТОТАЛ: Почему вы раньше, когда Кок-Тобе только собирались отдавать в доверительное управление, не проявляли того патриотизма, который проявляете сейчас? Почему не боролись за «Гору» тогда?

АЛИ: «Борьба за Гору» — хороший слоган для альпинистов, у которых много амбиций для покорения вершин. Я же никаких личных амбиций относительно Кок-Тобе не имею. Мне лично эта гора не нужна, она нужна нам всем. И я уже не раз на деле доказывала, что готова бороться за общие права. За право на уважительное отношение ко всем гражданам, за право на качественный сервис, за то, чтобы посетителей не оскорбляли менеджеры общественных заведений. Я не хочу, чтобы завтра мне или вам опять отказали в праве посещения публичного места, чтобы запретили нашим детям перемещаться по территории парка, ведь никто не знает, где еще «хозяева» воткнут безграничные, никак не обозначенные вип-зоны. В целом я за государственно-частное партнерство, за частный менеджмент, но не в этом конкретном случае. Еще раз повторюсь: мое возмущение и опасения в случившейся ситуации вызывает нежелание руководства управляющей компании расстаться с новым директором Кок-Тобе Миланой Зур, которая за последние пару дней превратила конфликт в настоящее пособие «Как оскорбить полстраны, уничтожить свою репутацию и испортить имидж компании». При этом она остается директором. Согласитесь, всё это наводит на мысли, что менеджмент управляющей компании Кок-Тобе считает подобное допустимым.

«Теперь примирение невозможно в принципе»

ТОТАЛ: При каких условиях вы готовы отозвать иски и примириться с администрацией Кок-Тобе?

АЛИ: Я была готова примириться там же — Милане Зур следовало просто извиниться перед нами, и инцидент был бы исчерпан. Пару дней после этого шли переговоры с представителем управляющей компании. У меня было одно пожелание — увольте человека, спровоцировавшего весь скандал, допустившего оскорбления в адрес многих людей, ведь речь уже шла не о нашей семье и хамстве в наш адрес, речь об откровенном неуважении к казахстанцам. Управляющая компания отказалась. Как отказалась и предоставить видео с камер наблюдения и объяснить, почему извинения Миланой Зур принесены со странички-«однодневки» при действующем аккаунте с 6,5 тыс. подписчиков.

Теперь примирение невозможно в принципе, и нам предстоят суды. Мы намерены ставить вопрос перед акиматом Алматы о возвращении Кок-Тобе на баланс города или о смене компании для доверительного управления. Ставить вопросы о вырубленных деревьях, о состоянии животных на территории местного мини-зоопарка и об отсутствии пандусов. При этом, безусловно, начали мы с запроса об условиях долговременной передачи Кок-Тобе в управление компании без какого-либо публично проведенного конкурса.

ТОТАЛ: Вы когда-нибудь выполняли какие-либо заказы, выступая как блогер?

АЛИ: Если вы намекаете на данную ситуацию, то серьезно ошибаетесь. Судите сами: всего этого могло не быть, и конфликт никогда не вышел бы за пределы ресторана, если менеджмент компании просто предпринял бы своевременные и адекватные действия. Никто не вынуждал Милану Зур «вставать в позу» и не заставлял доводить инцидент с посетителями до оскорбления чуть ли не всех людей в Казахстане. В итоге что мы имеем — рядовой случай, вскрывший масштабные вопросы и проблемы.

Вопреки мнению директора Кок-Тобе, у нас умные и образованные люди, которые вправе знать, как и почему именно эта компания получила в управление Кок-Тобе. Вправе требовать уважения к себе и своим детям. Мы просто люди, которых никто не имеет права оскорблять. Это моя гражданская позиция, думаю, абсолютно понятная и прозрачная.