Для ОМОНа разгон митингов - всего лишь работа

Бывший майор российской милиции Роман Хабаров рассказал в интервью журналу «Огонек», как бойцы ОМОНа относятся к митингам, которые разгоняют, и их участникам.

40-летний выпускник Воронежского института МВД стал известен на всю страну, когда дал интервью, где рассказал о пытках в милиции и о причинах милицейского кризиса. Прослужив в органах МВД 18 лет, летом 2011 года он не прошел переаттестацию и осенью был уволен. Роман Хабаров по-прежнему живет в Воронеже, работает исполнительным директором в юридической компании.

— Как бойцы ОМОНа относятся к прессе?

— Ребята не склонны к разговорам с журналистами. Убеждены, что обязательно все перевернут, извратят и подставят. Такое отношение, если честно, мне понятно: есть многочисленные примеры, когда журналисты нарушали договоренности или начальство реагировало неадекватно. Со мной говорят как со своим и потому откровенны.

— После масштабных акций оппозиции инициировано принятие поправок в закон о митингах и демонстрациях, в соответствии с которыми вводятся суровые финансовые и иные санкции для нарушителей. Как к этому относится третья сторона, сотрудники ОМОНа?

— Все полицейские прекрасно осознают, что это изменение направлено именно против нынешней протестной активности. Полицейские начальники разного уровня прямо об этом говорят.

— Речь идет о начальниках федерального уровня?

— Начальники уровня области (Воронежской.— «О») и ниже. На закрытых планерках, летучках и коллегиях все прямым текстом говорят: «Власть помогает нам новым законом, который направлен на то, чтобы предупредить беспорядки и остудить особо горячие головы, а на неугомонных наложить серьезные денежные санкции». Бойцов настраивают на жесткое подавление и одновременно вооружают новым законом. Ребята по-разному об этом думают, но большинство верит заявлениям о том, что цель — вернуть протесты в мирное русло.

— А как же право на мирный протест?

— Омоновцы насчет права граждан на мирный протест вообще не задумываются. Им забастовки запрещены, и толку в митингах они не видят. Они считают, что на митингах на самом деле мало простых мирных граждан, недовольных коррупцией, нечестными выборами и т.п.

— То есть, когда выходят 50 или даже 100 тысяч человек — это мало? Среди них нет ни одного мирного гражданина?

— Бойцы по-своему понимают, из кого эти числа складываются: записные профессиональные оппозиционеры и их сторонники, бывшие чиновники, которые рвутся обратно к кормушке, то есть те, кто «поураганил» в 90-е, купленные Госдепом или просто за деньги, коммунисты, геи, а еще бездельники и т.п.

— Как часто Воронежский ОМОН выезжает на обеспечение митингов в Москве?

— Они вахтовым методом ездят в Москву — как вызовут на усиление. Очередная командировка — на 12 июня.

— Как такая командировка оплачивается?

— За командировку на майские митинги платили сверх командировочных премию в 15 тысяч рублей. За задержанных платят отдельно. 2,5 тысячи за задержанного с протоколом, 5 тысяч за задержанного на сутки с материалом в суд. Эти деньги — на подразделение. И еще важно понимать: сотруднику не положено спрашивать: за что задерживать данного человека, сказано — сделано.

— Есть среди бойцов еще какой-то невысказанный комментарий к тому, что отличившимся 6 мая их коллегам дали квартиры в Москве?

— Оценили очень позитивно. Говорят, что это признак того, что не сдадут и не сделают крайними в случае жесткого разгона с формальным превышением полномочий.

— А что вообще за люди в ОМОНе? Действительно особые какие-то?

— Люди в ОМОНе простые, не особого интеллекта парни. Не особо задумывающиеся, но совершенно нормальные, хотя и склонные к применению насилия. Но это вовсе не значит, что «отмороженные». Поймите, это всего лишь работа — не требующая большого ума, но требующая физической силы, отсутствия комплексов и умения беспрекословно подчиняться. Бойцы рассчитывают на то, что в случае чего начальство не сдаст.

— То есть подход такой: я свое дело сделал, а вы уж там как хотите?

— Работа простая, строем ходить обучили еще в армии. Решения принимают командиры, отвечают тоже они. Митинги и протесты действительно не интересуют, считают, что власть, конечно, ворует, но против нее не попрешь. Честью считают честную службу, то есть исполнение своих обязанностей. Об общегражданской морали не думают. Подходящий лозунг: «Делай, что должен, и будь что будет, и пусть лошадь думает — у нее голова большая».

— А не надоело им в Москву ездить?

— Едут как в Чечню, только срок маленький.

— То есть настрой боевой, получается?

— Очень похоже. Начальство сильно накачивает идеологией и политикой. Ребята жалуются, что уже достали. Но от этого у них дополнительное раздражение в адрес митингующих.

— Если есть ребята, которых так достали, то есть и вероятность, что однажды они воспротивятся?

— Нет. Те, кто думает и рефлексирует, в ОМОН не идут изначально. Сомнения не в основополагающих принципах омоновца.

— Как бойцы ОМОНа относятся к людям, которые подходят к ним во время митингов и пытаются пообщаться?

— Всех, кто к ним пристает с разговорами и вопросами, считают провокаторами. Их специально готовят никак не реагировать.

— Какой инструктаж сотрудники получают?

— Установка простая: максимальная бдительность и внимание. На провокации не поддаваться до тех пор, пока не будет применено насилие в их отношении. Тогда реагировать максимально жестко, но стараться до изоляции задержанных их особо не бить, но и не церемониться особо.