Денис Кривошеев: Шолпан Али должна признать, что переборщила Эксклюзив

Денис Кривошеев оказался неожиданным участником конфликта вокруг скандала с участием блогера Шолпан Али и администрации ресторана «Абай» на Кок-Тобе. Total.kz уже публиковал мнение главной героини того скандала — Шолпан Али. Конфликт в Facebook поначалу разворачивался вокруг ее стычки с администратором Миланой Зур и в стратегическом смысле был выигран — женщину-ресторатора удалось спровоцировать на оскорбление, легко трактующееся как «шовинистическое», межнациональное. Возмущение пользователей Facebook привело к блокировке аккаунта ресторатора — бой выигран. Но внезапно в конфликт вмешался Денис Кривошеев, в каком-то смысле приняв удар на себя. Он организовал прямой эфир со свидетельницей скандала в ресторане «Абай», который заставил сомневаться в предыстории стычки Шолпан Али с Миланой Зур.

Зачем он это сделал, Денис Кривошеев согласился ответить в интервью Total.kz.

Она человек, мягко говоря, несдержанный...

ТОТАЛ: Многие говорят о том, что блогерам заплатили деньги в ситуации с Кок-Тобе — и с той, и с другой стороны. Вы развернули активную борьбу в защиту Миланы Зур. Вам тоже заплатили?

КРИВОШЕЕВ: Меня вообще не волнуют все эти разговоры про то, кто кому заплатил. Мне это неинтересно, и комментировать я это не буду. Хочу лишь отметить, что любое альтернативное мнение в сети считается проплаченным, и никакими «здравыми смыслами» взбудораженных пользователей интернета не убедишь. Я ввязался после того, как бытовой конфликт стал перерастать в конфликт с признаками разжигания межнациональной розни. Я не знаю, можно ли это назвать разжиганием розни по предварительному сговору в группе лиц, но те люди, которые начали гнать информационный шквал, знают друг друга, и часто можно наблюдать результаты их совместной «работы». Шолпан Али и сочувствующие стали передергивать факты, выдергивать фразы из контекста и тем самым провоцировать межнациональный конфликт. Для меня важна справедливость, а деньги не имеют никакого значения. Я всегда становлюсь на сторону слабых, тех, кого травят, тех, на кого оказывается давление.

Специалисту видно, как в соцсетях создается информационный хайп и формируется общественное мнение по тем или иным вопросам. Иногда это дает положительный эффект, особенно когда обсуждаются важные социальные и иные вопросы, но чаще получается такой же результат, какой мы имеем в ситуации с Кок-Тобе, когда люди пытаются добиться каких-то своих личных целей.

Для меня, просто как для человека, принципиально разобраться в проблеме, если она привлекла мое внимание. В инциденте на Кок-Тобе, точнее в том, как его описывала Шолпан Али, было много нестыковок. Информация, предоставленная Шолпан, мне показалась недостоверной. Я неплохо знаю саму Шолпан. Знаю, что она человек, мягко говоря, несдержанный и в некоторых случаях претенциозный. Имея определенные связи как во власти, так и в медийном поле, она полагает, что достойна особого к себе отношения. Возможно, что это даже отчасти справедливо.

После того, как она опубликовала видео, которое ничего не доказывает, из которого ничего непонятно, у меня появился ряд вопросов, и я их публично задал. После прочитал ее предыдущие посты и понял, что до субботнего происшествия в ресторане «Абай» у нее случился конфликт в суши-баре, о котором она живописно повествует. Цель была нанести максимальный вред репутации ресторана через хайп в Facebook. Второе происшествие то, где она не нашла общего языка, как я понял, с хозяйкой детского кафе «Тито-Авангард». Судебное решение было по данному делу вынесено 23 февраля. У Шолпан на этот счет есть свое мнение, с которым она всех оперативно ознакомила — видимо, понимала, что история так или иначе всплывет. Более того, дело в базе закрыто, а это бывает сейчас в нескольких случаях, например, там затрагиваются интересы несовершеннолетних или есть признаки межнациональной вражды. Да, она опытный боец и, предупреждая последствия, вскользь упомянула о ситуации в другом посте. Но как она это сделала? Примкнув к борцам за Кок-Жайляу, разделяя их святые убеждения, что Алматы уничтожит новый лыжный курорт, так как Кок-Тобе уже потеряно.

Шолпан умело манипулирует общественным мнением, привлекая третьи и четвертые стороны в свой личный конфликт. Она умело использует собственного ребенка, из-за которого якобы все и началось. При этом крайне конфликтна. Недостаточно истории про детское кафе и избитого хозяина? Ее история ухода из НПП «Атамекен» не менее зрелищна, ее тщательно скрывают, но свидетели говорят о том, что и тут без рукоприкладства не обошлось. Надеюсь, что НПП даст разъяснения, почему данный факт пытались скрыть, и расскажет детали произошедшего.

Это такая же коррупция и шантаж

ТОТАЛ: Зачем это нужно независимому блогеру, каким вы себя позиционируете?

КРИВОШЕЕВ: Как сказал один из коллег, подобное поведение ничем не отличается от госслужащего, начавшего махать «коркой», такая же коррупция и шантаж. И неважно, какая у тебя конечная цель – особое отношение к себе или бесплатный обед. Повторюсь, это коррупция и дискредитация самой сути гражданского общества. Да и что это за мода угрожать разоблачениями в Facebook?

ТОТАЛ: Вы говорите, что встаете всегда на сторону слабых. То есть владельцы Кок-Тобе как одна из сторон конфликта — слабая, беззащитная сторона?

КРИВОШЕЕВ: Я не говорю о финансовых возможностях и политических связях. Я говорю об ущербности позиции, позиции, которая была изначально слабее, потому что обществу информация изначально была подана однобоко, без возможности высказать свою версию. При этом достаточного основания для такой спешки, требующей моментальной огласки истории, не было. Мне и часа не потребовалось, чтобы узнать про истории в «Тито-Авангарде», суши-баре и НПП. Почему этого не сделали СМИ, у меня большой вопрос. Почему не задались вопросом, что такого есть на видео, что подтверждает слова «потерпевшей». Вот Сауле, свидетель конфликта (с ней Денис делал прямой эфир, о котором говорилось выше – прим. Total.kz), только подтвердила мои ощущения. Никто на нее не кричал. Персонал был вежлив. Терраса была открыта и не представляла собой какого-нибудь VIP-зала. На повышенных тонах в ресторане разговаривала только Шолпан. Более того, самой свидетельнице предложили сесть на террасе, но из-за ветреной погоды она отказалась. Кстати, Сауле писала под гневными постами соотечественников, в которых призывали персонал «расстрелять» или «сослать на Колыму», что не все так однозначно, но ее комментарии удалялись, а саму ее отправляли в «бан» под предлогом, что она «нанятый свидетель».  

Какие интересы преследует Шолпан, я не знаю. Возможно, она считает личным оскорблением, если ей в чем-то отказывают или не так отвечают. Может, она хочет, чтобы к ней обращались с поклоном как к великосветской даме. Мотивацию понять не могу. Зато могу сказать, что если мы видим вполне устоявшуюся модель поведения по отношению к обслуживающему персоналу у главной героини, то делать выводы, основываясь только на ее видении, неосмотрительно.

При этом я не знаю ни одного владельца или управляющего кафе в трезвом уме, который пошел бы на конфликт с гостем. Никто не будет орать ни с того ни с сего на чужого ребенка, отказывать в обслуживании, потому что это его бизнес, его хлеб. Не встречал такого отношения ни к себе, ни к другим.

ТОТАЛ: Как вы оцениваете обращение Шолпан к президенту?

КРИВОШЕЕВ: Рассеивать конфликт — это большое искусство. Шолпан и ее сторонники приплетают в эту историю все, что возможно, подключают все доступные ресурсы. Вообще, десятки постов и комментариев, сделанные Шолпан Али, — это манипуляции. Например, фото дочки в разных ракурсах с подписью «Вот она, гроза олигархов» — такая же манипуляция, как и та, что сделал Куцель, и которой уж точно нужно дать правовую оценку.

Обе стороны должны извиниться

ТОТАЛ: У вас к Дмитрию Куцелю что-то личное? Вы призываете его чуть ли не посадить.

КРИВОШЕЕВ: Я Куцеля видел один или два раза в жизни, и то издалека. Не хожу на презентации ресторанов для блогеров или специальные кинопремьеры. Тем не менее знаком с его творчеством и навыками. И когда увидел вторую волну, срежиссированную этим персонажем, то подключился к конфликту по-настоящему. Он добавил в эту историю «национального колорита». Могу смело утверждать, что Милана Зур не оскорбляла его. Тем более эта девушка не оскорбляла народ Казахстана. Отвечая на шквал оскорблений, она пыталась остаться в рамках приличий и особо подчеркнула, что, слава Богу, таких, как вы, в Казахстане мало. Мало! Но никто этого не заметил. Она не называла его «мамбетом». Она назвала его колхозником и уточнила: «Кажется, у вас это называется «мамбет»?» И тут Куцель сел на своего конька.

Он вырывает слова из контекста, сам себя называет «мамбетом» и получает еще один хайп на этой истории, переведя ситуацию в русло межнационального конфликта, что в принципе недопустимо.

Еще раз скажу, что именно он спровоцировал Милану, называя ее «хабалкой» и отправляя ее в Москву.

ТОТАЛ: Как должна разрешиться ситуация?

КРИВОШЕЕВ: Обе стороны должны друг перед другом извиниться. Ресторан только за то, что не смог избежать конфликта и поддался на провокации. В таких случаях лучше молчать и улыбаться, чего бы гость ни делал. Записывать и вызывать полицию. Шолпан должна принять на себя ответственность и согласиться, что переборщила. Никто не сомневается, что она VIP-персона, мы все в курсе, что у нее есть активные подписчики, друзья, что она ногой открывает дверь во многие кабинеты, но мы знаем, что она может ударить человека и сказать, что погорячилась. Она должна извиниться, что именно по ее вине разгорелся «срач» в комментариях, в результате чего вспыхнул уже межнациональный конфликт. Помнится, что за перепост в сетях давали реальный срок, и за то же самое Шолпан требовала, образно говоря, крови другого блогера.      

К сожалению, общество пока не научилось противостоять манипуляциям, и поэтому профессионалы, люди, работающие в публичном поле, должны отвечать за свои поступки. Никто не требует сурового наказания для участников конфликта. Нужно просто соблюсти политес и получить взаимную цивилизованную сатисфакцию.