Шухрат Миталипов: Я работаю над обновлением организма

Бесплодие является не частной семейной проблемой, а имеет национальный масштаб. Об этом сказал в интервью корреспонденту Total.kz известный американский микробиолог, директор Center for Embryonic Cell and Gene Therapy при университете Oregon Health & Science University в Портленде Шухрат Миталипов.

ТОТАЛ: Во время своего выступления на Х международном конгрессе Казахстанской ассоциации репродуктивной медицины вы говорили о 10 тысячах моногенных заболеваний, которым подвержены 760 миллионов человек. Как это повлияет на репродуктологию как науку в целом? Значит ли это, что в будущем люди придут за рождением детей без генетических заболеваний?

МИТАЛИПОВ: Сейчас экстракорпоральное оплодотворение помогает очень малому числу пациентов с бесплодием, а на самом деле потенциал ЭКО огромен. Речь идет о помощи миллиардам людей. Уже какие-то работы ведутся. Уже можем наследственные заболевания не лечить, а применять метод Three Parents (три родителя – прим. Total.kz), чтобы болезнь не передавалась от родителей к ребенку. Метод замены митохондриальных генов заключается в том, что мы берем гены у донора: если у пациентки мутантные гены, то мы их удаляем и вставляем донорские гены, здоровые.

ТОТАЛ: Будут ли в связи с этим какие-то изменения для доноров?

МИТАЛИПОВ: Помимо стандартных обследований, для получения донорских ооцитов мы будем исследовать еще митахондриальный геном донора и вопросы совместимости с клетками пациента. Для крови нужна гистологическая совместимость, и мы уже лет пять ищем, нужна ли совместимость ооцитов. Пока нет данных, но мы их ищем.

ТОТАЛ: В августе вы открыли Health and Science Center M1 в Астане. Скажите, насколько центр доступен казахстанцам? Есть ли льготы? Вы планируете курировать работу центра?

МИТАЛИПОВ: Пока он работает как научный центр. Надеюсь, что как только заработает ЭКО обыкновенное, мы уже начнем внедрять технологии Three Parents. Центр создан для пациентов Казахстана. Сколько будет стоить — неизвестно. Все будет рассчитываться. Метод Three Parents будет чуть дороже обычного ЭКО, ведь там требуется стимуляция еще одной женщины-донора. Идея центра в том, что они будут делать ЭКО, и на этой базе я буду внедрять научные разработки. Я с ними работаю, буду сам прилетать, работать как эмбриолог. Я помог центру со стандартным ЭКО и с созданием научной лаборатории, чтобы все соответствовало международным стандартам. Идея такова, чтобы в Астане был инновационный центр, правда, еще неизвестно, когда мы запустим научные разработки, нужно финансирование, может быть, от государства. Чтобы были гранты, привлекались студенты к научным работам. Чтобы создать научную базу, к которой будут привлекаться медицинские университеты. Как я понял, в Казахстане все ЭКО-клиники отделены от медуниверситетов, все они частные. В США часть ЭКО-клиник работают при медицинских университетах. 50% своего рабочего времени они должны тратить на научные разработки. Поэтому эти университетские клиники обязаны разрабатывать что-то новое. В частных клиниках нет средств на экспертизы. Мы надеемся на сотрудничество с академическими докторами, чтобы в Астану приезжали практиковаться и заниматься научными работами гинекологи, эмбриологи. Но пока все это планы, центр только открылся в этом году. И уже первая двойня в центре родилась!

ТОТАЛ: В одном из последних интервью вы упоминали, что правительства некоторых стран придали вспомогательной репродуктивной технологии (ВРТ) национальный статус. Не пора ли и в Казахстане придать ВРТ такой же статус?

МИТАЛИПОВ: Да, наверное. Правительство понимает, что это не просто частная болезнь семьи, а вообще-то это будущее страны, особенно в Казахстане, который малонаселен. Многие страны помогают, но в США даже нет страховки на ЭКО, а там приток иностранцев большой. Видимо, думают, что в стране по ЭКО будут приезжать и рожать, я не знаю, что у них за политика. Есть отдельные штаты, где ЭКО покрывается страховкой, как в Массачусетсе. Такая проблема, в США медицинская страховка — дикий капитализм.

ТОТАЛ: На государственную квоту по проведению ЭКО в Казахстане могут рассчитывать граждане только до 29 лет.

МИТАЛИПОВ: Да, одна из проблем бесплодия — это возраст. К сожалению, именно яйцеклетки стареют первыми, затем нейроны и клетки сердца. Женщине 35 лет, ей никто не скажет, что она старая, в США их называют advanced mature age, тут их называют «возрастными». Поскольку яйцеклетки стареют рано, ЭКО должно поддерживаться именно с этой категории возраста. Finansai ir bankininkystė - Skrivanek

ТОТАЛ: Над чем вы сейчас работаете?

МИТАЛИПОВ: Занимаюсь митохондриальным геномом при старении. Мы уже сделали работу по замене митохондриального тела в яйцеклетке. В большинстве случаев клетки нейрона тоже стареют за счет митохондрия. Мне говорят, меняй его, но это же не яйцеклетка, которую можно под микроскопом смотреть, а нейрон. Поэтому мы сейчас думаем о том, что можно сделать по замене нейрона в мозге и сердце. Как сделать МРТ на соматических клетках? Это миллиарды и миллиарды клеток, их невозможно вытащить и положить обратно. Это считается невозможным, но мы думаем, как доставить митохондрий в организм и где достать новый. Получается, я работаю над обновлением организма.

ТОТАЛ: Как вы относитесь к пластическим операциям? Есть ли какие-то методы защиты организма? Вы за естественное старение?

МИТАЛИПОВ: Поддерживаю, если человек хочет выглядеть красиво и радовать других. Это его право. Допустим, я часто пью антиоксиданты. Меня спрашивают: зачем? Я говорю, что антиоксиданты защищают клетки организма. Это же митохондриальная защита. Зная и не зная, люди пытаются защититься от старения, принимая витамины. Надо пытаться сохранить что есть. Нельзя допустить преждевременного старения, но время свое возьмет.