Золушки Chanel на линии огня

Посреди белоснежного пространства над цифровым пламенем в стиле инсталляций Билла Виолы (которые мы видели на его парижской выставке в Гран-Пале) висело золоченое зеркало, мерцая, подобно гаснущим искрам мира гротеска, пишет Vogue. Однако у Карла Лагерфельда имеется собственный взгляд на современность, который он не преминул продемонстрировать на показе зимней кутюрной коллекции Chanel все в том же величественном здании Большого дворца. Лабиринты «Странного города» Кабаковых вместе с огромным рупором уступили место скромности, современности и минимализму.

Модели бороздили пространство зала в обтекаемых, нелинейных — словно здания Ле Корбюзье — платьях яйцевидной формы, которые окружали фигуру и не имели боковых швов.

Ателье Chanel волшебным образом справилось с таким не самым привычным кроем из неопрена или шелка. Мастера даже умудрились сделать вышивку кусочками бетона похожей на миниатюрные квадратики керамической плитки в роскошной ванной комнате, их нанизали на золотую нить, таким образом украсив твидовый костюм.

«Это долгожданная встреча Ле Корбюзье и барокко, — сообщил Карл, рассказывая о вдохновении, которое он почерпнул из фотографий построенной в 30-е годы квартиры на Елисейских Полях, где легендарный архитектор украсил стены из голого бетона золоченым зеркалом.

Никогда не знаешь, какая искра разожжет творческий огонь. Но шоу Chanel буквально-таки горело огнями воображения: вот пылающе-красное платье с плетеными деталями, вот — серебристо-серое, такого цвета может быть зола, которая вот-вот загорится вновь. Пепельные всполохи присутствовали в каждом из вечерних богато украшенных образов в серых — от бетонного до стального — тонах.

Все барочные хитросплетения поверхностей были уравновешены плоскими сандалиями с атласными бантами и прическами в духе «вольный ветер в голове» за авторством Сэма Макнайта.

Самыми сильными приемами классического кутюрного мастерства стали овальные яйцеобразные формы, и свадебное платье на грациозной находящейся на седьмом месяце беременности модели стало финальным аккордом.

Карл так угадал с этой коллекцией, так хорошо прочувствовал необходимость чуть загасить феерию модных показов, оставив лишь теплое свечение haute couture — для избранных. Он сосредоточился на сложности ремесленной части кутюра, отойдя при этом от утрированных и экстравагантных образов. Уместными он сделал даже светлые шорты, выглядывающие из-под необработанного края коротких подолов.

Образ Золушки последних дней, молодой, полной свежести, и милой девушки в пепельно-сером, предложенный клиентам haute couture как модернизм XXI века, не утратил духа Коко Шанель.

Еще одним реверансом в ее сторону стали сумки из одной с костюмом ткани, перекинутые через плечо и мягко вторящие изгибу фигуры.

Ну кто же — кроме Карла с его глубинными познаниями истории и моды — мог представить, что у барокко есть такой модернистский запал?