Спикеры Евразийского медиафорума обсудили влияние СМИ и соцсетей

Участники XI Евразийского медиафорума в числе прочего, поговорили о том, как сегодня меняются технологии, каналы и источники информации на сессии, посвященной медиатрендам. Им слово.

Тим Арлотт, бизнес-аналитик агентства «Рейтер» (Великобритания):

- Если мы будем изучать некоторые фундаментальные вещи, которые никогда не меняются, 90% всех сюжетов, например, о том, как Ваш президент встречается с президентом другой страны или посещает Евразийский медиафорум, всегда подобные события будут освещать люди, которые делают новости. Это - журналисты. Скандалы, смерти, несчастные случаи и аварии – это тоже освещают журналисты. Поэтому, когда я оглядываюсь на 25 лет назад, в то время я работал в качестве редактора новостей в Лондоне, и если, например, в ночь поступало сообщение о цунами, я вызывал своего лучшего продюсера и оператора, мы резервировали самолет. И общий настрой был таков, что, так как мы имели все необходимые технические средства, мы не можем провалить это задание. Сегодня мы так же освещаем цунами. Сегодня такая ситуация, что любой человек, который не задействован в журналистике, но у него есть средства, чтобы зафиксировать цунами на техническое средство, он сам по себе является источником информации. Такое происходило в Шри-Ланке во время несчастных случаев и катастроф. То есть слово «журналист» в некотором смысле поменяло свое значение, но только в сторону того, что сегодня практически любой человек может снять видеосюжет и разместить его. 

Риз Хан, ведущий телеканала «Аль-Джазира инглиш» (США):

- В последнее время меняется не только технология, но также каналы и источники информации. Блоггеры меняются и трансформируются в нечто новое и приобретают международный характер. Появляются новые международные компании. Как они конкурируют? Где они находят ресурсы для своей успешной деятельности? Как развивается в общем телевизионный бизнес? Например, есть такая шутливая история о том, как журналист решил стать сотрудником ФБР. Он пошел на интервью с руководством, там знали, что он журналист, а значит, у него есть определенная репутация. Ему задали вопрос: сколько будет два плюс два? Журналист ответил: четыре. Каков корень квадратный из ста? – Десять. Кто застрелил Кеннеди? И этот журналист сказал: «Давайте об этом поговорим завтра». Я позвонил своему другу, который спросил у меня «Как у тебя проходит с ФБР?». Я ответил: «Я не то, чтобы получил работу, я уже задействован в расследовании убийства».

Иван Охлобыстин, актер, режиссер, ТВ продюсер (Россия):

- Я нахожусь в твердой уверенности, что человечество вот-вот вступит в новый этап эволюции. Он произойдет на уровне поисковой строки Яндекса или Гугла, неважно. Мы просто правильно однажды зададим вопрос и получим ответ. В современном мире нет проблемной информации. Есть проблема ее систематизации. Это нельзя сделать механически. Это видоизменяется с привлечением личностного факта, авторитетного взгляда, выверенного, что в принципе технологии и позволяют сделать. В последнее время я все больше и больше слышу голоса за авторизацию в социальных сетях. Безответственность, анонимность в той или иной социальной сети лишает ее конструктивности. То есть нужно больше времени потратить на борьбу с «троллями». А что касается моего участия в шоу-бизнесе, могу отметить, что наши аккаунты взламывают, от нашего имени пишут совершенно дикие вещи, и я согласен, что все это нельзя пускать на самотек. 

Макрам Кхури,  доктор наук, преподаватель Кембриджского университета, Великобритания:

- Журналистика является частью той реальности, которая является субъектом обсуждения в средствах массовой информации. Например, рекламный бизнес, редакторский бизнес - в рамках данных видов деятельности, у нас есть люди, профессионалы-маркетологи, которые сами пытаются сегодня внести вклад в журналистику, сами претендуют на звание журналиста. Сегодня, когда мы говорим о СМИ, мы говорим о власти. Когда мы учим своих студентов, мы называем себя символической властью. Да, журналисты обладают властью, но она символична. Что означает, что журналисты владеют символикой, визуальным рядом, словесным оформлением – это и есть власть.    

Грег Паласт, писатель, журналист (США):

- Если говорить о демократии в СМИ, я могу привести один пример. В данный момент в США, которые являются первичными получателями моей информации, те отчеты, которые я выкладываю на Youtube, прерываются в некоторых официальных средствах массовой информации в Америке. Освещаемые вопросы, связанные с президентом Карзаем, тоже выкладываются мной на Youtube,  но не достигают крупных официальных средств массовой информации. То есть, здесь, наверное, нужно действовать через социальные сети. Например, сегодня Федеральное бюро расследований США определило ограничения на трафик и распространение информации. В то время, как некоторые информационные сообщения могут помочь спасти жизни. Однако они наталкиваются на кордоны цензуры и многочисленные фильтры.  

Александр Гурнов, продюсер, ведущий «Russia  Today» (Россия):

- Я бы хотел еще раз обсудить с вами ситуацию о хакерской атаке на ресурс «Ассошиэйтед пресс». По последней информации, атака была совершена из Китая. Так вот этот случай показал, насколько уязвим наш мир, насколько мы все зависим от удобств, которые сами себе создаем. Стоит только забыть утром телефон, и первые два часа ты переживаешь трагедию. Удивительно, что еще часа через два начинаешь понимать, что жить можно. То же самое происходит с прессой. Значит ли это, что СМИ могут претендовать не на четвертую власть, а на первую или вторую? Во-первых, я категорически не согласен с тем, что СМИ – четвертая власть. Нет, это не так. Я был бы доволен, если бы это было так. Еще один вопрос – можно ли информационные войны выигрывать или проигрывать? Безусловно, можно. Я хочу привести один пример того, как информационная война была выиграна. Это когда был конфликт России с Грузией и то, как на это среагировали зарубежные средства массовой информации, в том числе уважаемые мной BBC. Они мощью всех своих орудий выстрелили в эту войну и добились сногсшибательного эффекта. Хотя были и забавные вещи. СМИ настолько были уверены в своей силе, что они задействовали чрезмерные ресурсы, они слишком уверовали в свой авторитет, что не очень заботились, чтобы доказывать свою объективность.

Давид Унгар-Кляйн, управляющий директор «Create Connections Networking» (Австрия):

- Я согласен с тем, что есть предвзятость в освещении событий в исламском мире и в Афганистане в частности. Что я вижу сейчас? Это опасность социальных сетей и она растет. Огромная сфера дезинформации людей, это потенциал для работы хакеров и людей, которые занимаются распространением заведомо ложной информации. Поэтому моя точка зрения следующая: дезинформация и недостаток информации существуют в нашем обществе не первый год. А интернет, социальные сети несут в себе новую угрозу, новый способ распространения страха и напряженности. Как нам работать с интернетом и социальными сетями, которые не контролируются надлежащим образом? Какие решения нам искать?

Джулиан Нунди, журналист (Великобритания):

- В древней Греции мужчины уже использовали психологические приемы, чтобы захватывать города, в том числе приемы информационной войны. Что поменялось сейчас? Это то, что у нас появились новые средства, которые гораздо быстрее работают и которые менее надежны и стабильны. Сейчас очень сложно различить реальный фактор от фикции. А нам нужно различать два понятия. Первое – это социальные сети, это Facebook и так далее. Их я не называю СМИ. Это элементы маркетинга, они используются для пропаганды. Но есть медиа – печатные, интернет-медиа. У меня есть хороший друг, он основатель Википедии. Я с ним в Нью-Йорке встречался и тогда спросил: почему Facebook хорошо зарабатывает, а ты сидишь, бедняга, в квартирке с 19 квадратами, почему ты не хочешь зарабатывать? Он мне ответил: с Википедией я ничего коммерческого делать не хочу. Это разные уровни. В Википедии удаляется любая информация, которая подпадает под недостоверную. Это большая разница. И я думаю, что большой задачей профессиональных журналистов является умение оценивать.

Абдул Рахман Панжшири,  директор департамента по международным связям Национального ТВ и Радио (Афганистан):

- Вчера вечером я встретился с казахской девушкой, которая мне призналась, что она очень боится Афганистан, афганцев и я подумал, почему эта девушка так думает о нас? Несмотря ни на что, я считаю, что это связано со временами Советского Союза, когда для того, чтобы остановить захват советскими войсками Афганистана, страны, которые были против захвата, как раз таки использовали средства массовой информации. Для того чтобы советские войска были выведены, они поддерживали исламистские фундаментальные движения по всему миру. После того, как советские войска были выведены, начали распространяться вещи о международном терроризме. Терроризм нас не касается. Афганцы никогда не были террористами. Я помню, несколько лет назад я видел документальный фильм о церемонии выпуска самоубийств, взрывников. Из 350 камикадзе, которые получили сертификат этой школы, из всех них я не увидел ни одного афганца. Все они были из Чечни, Узбекистана, Пакистана и так далее. Я думаю, что средства массовой информации, которые когда-то разделили людей, теперь должны использоваться при установлении мира. Мы должны стереть из памяти войны, терроризм, изоляции. Это можно сделать, только используя нейтральные независимые СМИ.